Архитектура жилой застройки
Что касается рядовой застройки периода классицизма, то о ней сегодня дают представление дома № 18 (предположительно архитектор В.Стасов), №20 и 30 (архитектор П. Жако), № 13 (предположительно архитектор В. Беретти). Они отличаются хорошими пропорциями, сдержанным декором, светлой окраской фасадов.
Классическая гармония и законченность проспекта 1830-х годов предстают перед нами в знаменитой «Панораме», талантливо исполненной художником В.С. Садовниковым.
Шеренги домов со светлыми строгими фасадами, едиными по масштабу и цветовому решению, придают Невскому тот характерный для Петербурга вид, который Пушкин очень точно определил двумя словами: «строгий, стройный». Эти рядовые дома служат удачным фоном для отдельных уникальных сооружений, которые стоят в глубине участков, в разрывах застройки или замыкают перспективы магистралей, пересекающих проспект. Всё это создаёт особую присущую Невскому живописность.
Праздничность проспекту придавала и зелень. С 1800 года по центру его проходил бульвар, а в 1819 году деревья рассадили по обочинам (сняты они были по приказу Николая I в 1841 году). На смену «каменной мозаике» XVIII века в 1832 году пришла новая мостовая, вымощенная торцами — шестигранными деревянными шашками. Это изобретение инженера В.П. Гурьева, впервые применённое здесь, затем получило распространение во многих городах Европы и Америки.
Современники восторженно называли торцовую мостовую «уличным паркетом, на котором рисуются ловкие всадники и… экипажи безмолвно катятся, будто по пуховику». Действительно, торцовое мощение обеспечивало мягкую и бесшумную езду и до появления асфальта считалось самым совершенным.
Вам будет интересно: Вот почему в Петербурге странная нумерация домов.
Дневник Юры Рябинкина
Юра Рябинкин жил в Ленинграде вместе с мамой и младшей сестрой Ирой. Он учился в школе и посещал исторический кружок в Доме пионеров. Когда началась блокада, Юре было 16 лет.
На первых страницах дневника подростка проскальзывает детская обида: мальчик недоволен, что мама наливает ему меньше супа, чем обычно, хотя, как ему кажется, она сама и Ира едят досыта.
«Все мы издерганы. У мамы я давно не вижу спокойных слов. Чего ни коснется в разговоре — ругань, крик или истерика, что-то в этом роде, — пишет Юра. — Причин много — и голод, и вечный страх перед обстрелом и бомбежкой. В нашей семье — всего-то 3 человека — постоянный раздор, крупные ссоры. Мама что-то делит, Ира и я зорко следим — точно ли. Просто как-то не по себе, когда пишешь такие слова».
Голод толкает мальчика на поступки, из-за которых он презирает самого себя. Так, купив в магазине какао с сахаром, дома Юра обманывает маму: говорит, что на обратном пути у него отняли несколько пачек. «Ну вот и все. Я потерял свою честность, веру в нее, я постиг свой удел, — сокрушается мальчик. — Разыграл дома комедию со слезами и дал маме честное пионерское слово, что ни одной пачки какао себе я не брал. А затем, смотря зачерствелым сердцем на мамины слезы и горе, что она лишена сладкого, я потихоньку ел какао».
Потом, когда мальчик понимает, что его близкие могут погибнуть, он осознанно отказывается от еды, отдавая свою часть сестренке: «главное, чтобы Ира и мама выжили!».
Мальчик мечтает об эвакуации, но она постоянно откладывается. В декабре 1941-го Юра слабеет настолько, что уже с трудом встает и ходит с палочкой. Последняя запись в его дневнике датирована 6 января 1942 года: «Силы из меня уходят, уходят, плывут. А время тянется, тянется, и длинно, долго. О господи, что со мной происходит? И сейчас я, я, я. ». Он уже не может записывать свои мысли. Через два дня, 8 января, мама Юры с дочкой Ирой, наконец, отправляется в эвакуацию. Юра остается в Ленинграде: он не в силах даже подняться. Точная дата его смерти неизвестна.
Мать Юры и Иры упала замертво, лишь шагнув на вокзал в Вологде, куда их привезли из Ленинграда. Эту страшную войну пережила лишь ее дочь.
Адмиралтейство
Почти одновременно Казанским собором было вновь перестроено и приобрело современный вид здание, играющее совершенно особую роль в облике Невского проспекта — Адмиралтейство.
Адмиралтейство
Построенное Коробовым в 1730-х годах, оно к началу XIX века представлялось уже скромным и недостаточно выразительным сооружением. Его простые, лишенные каких-либо украшений корпуса были по-прежнему обнесены крепостным валом, причём в конце XVIII века последовал приказ вал сделать ещё выше.
В результате здание Адмиралтейства, и без того низкое и сильно вытянутое в длину, стало казаться ещё более приземистым. За валом шёл ров, обнесённый оградой, которую выкрасили в чёрно-белую полоску. Эти сооружения уже не диктовались необходимостью и отнюдь не служили украшением центра Петербурга. Необходима была реконструкция Адмиралтейства и примыкающей к нему территории.
В ту пору в здании Адмиралтейства, наряду с учреждениями Морского ведомства, по-прежнему (до 1844 года) размещалась судостроительная верфь. Назначенному на должность «Главных Адмиралтейств архитектора» А.Д. Захарову предстояло решить весьма необычную и сложную задачу: здание, которое продолжало оставаться промышленным предприятием, должно было стать достойным центром архитектурного ансамбля.
На первый взгляд может показаться, что Захаров не создавал принципиально нового сооружения: ведь здание возводилось на территории, определённое ещё в петровское время; и планировка его в виде раскрытой к Неве буквы «П», и мотив башни со шпилем в центре главного корпуса — всё это было и раньше. Но именно Захаров сумел сделать Адмиралтейство той грандиозной и величественной доминантой, которая так нужна была центру Петербурга.
Перестроенные по проекту Захарова протяжённые корпуса Адмиралтейства (длина каждого из них 415 метров) стали не только выше на один этаж, но гораздо выразительнее. Их оживил ряд белоколонных портиков, расположенных в определённом ритме и чётко выступающих на фоне гладких светло-жёлтых стен, и фасады уже не стали выглядеть уныло-однообразными, как прежде. Трёхъярусная башня, над которой Захаров сохранил коробовский шпиль, приобрела новый силуэт и сделалась более торжественной.
Великолепная скульптура, выполненная И.И. Теребеневым, Ф.Ф. Щедреным и другими русскими ваятелями, обогатила пластику фасада и придала ему идейную выразительность. В обрамляющих центральную арку группах «Нимфы, несущие земную сферу» и барельефе «Заведение флота в России», завершающих ярусы башни статуях героев и полководцев древности, аллегориях ветров и стихий, в стремительном взлёте шпиля, увенчанного золочёным корабликом, звучит мысль о морских победах России, о славе города, стоящего при море.
Более полутора веков гордо высится Адмиралтейская башня — символ города Петербурга — над Невой и просторами центральных площадей, объединяя их вокруг себя и завершая перспективы расходящихся от неё веером улиц.
И сегодня, когда мы идём по Невскому проспекту, эта башня, словно маяк, издали привлекает взор, напоминает о том, что мы на главной улице приморского города. А празднично сверкающая Адмиралтейская игла с лёгким парусником на острие влечёт нас к невским просторам.
Перестройка Адмиралтейства, начавшаяся в 1806 году, завершилась лишь к 1823 году. Одновременно шла работа по благоустройству близлежащей территории.
В 1816-1818 годах на месте рва и крепостного вала, окружавших здание, был разбит бульвар в три аллеи. Вскоре его оживили толпы гуляющих и стук экипажей — Адмиралтейский бульвар стал излюбленным местом прогулок петербуржцев. Не случайно сюда приводит Пушкин своего героя — одного из столичных денди:
Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар И там гуляет на просторе…
Современники Пушкина могли подняться на башню Адмиралтейства и с верхней его галереи любоваться ни с чем не сравнимой панорамой Невского проспекта и примыкающих к нему площадей, ансамбли которых оформились в основном 1820-1830 годах. Автором лучших из них был младший современник Воронихина и Захарова великий градостроитель К.И. Росси.
От начала Невского проспекта открывается вид на просторы Дворцовой площади. С этим ансамблем проспект связан и через арку Главного штаба.
Исаакиевский собор
Являясь четвертым в мире по размеру, Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге имеет достаточно долгую и печальную историю строительства. Учитывая, что первый вариант собора был построен в 1707 году, а его окончательный вариант был освящен в 1858 году, то на строительство ушло почти 150 лет.
Изначально это была деревянная церковь, построенная слишком близко к Неве. В 1717 году ее решили заменить зданием из камня, но уже в 1724 году в соборе были найдены серьезные повреждения из-за его близости к реке и плохому фундаменту. Ее пытались перестроить и укрепить по повелению Екатерины I, но после очередного восстановления он сгорел от удара молнии.
Было решено построить Исаакиевский собор на Адмиралтейском лугу, где он стал разделять Исаакиевскую и Сенатскую площади. Новый проект задумывался достаточно монументальным и ярким, выложенным в мраморе, но смерть Екатерины II приостановила строительство, когда здание было возведено до половины.
Взошедший на престол Павел I повелел достраивать собор в камне, решив оставшийся мрамор употребить на строительство своего дворца. Эти несоответствия в строении привели к тому, что у него начала осыпаться штукатурка. Потребовалась новая перестройка здания, для которой уже Александр I в 1809 году объявил конкурс между архитекторами.
Это должна была быть уже 4-ая версия Исаакиевского собора. Реализатором проекта был выбран Монферран, достижениями которого стало небывалое количество вбитых в фундамент свай (10 762), 40-летняя стройка и огромная по тем временам стоимость, сделавшая собор самым дорогим в Европе (23 256 852 руб. и 80 коп.).
Тем не менее, Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге – сегодня один из красивейших в мире и также входит в всемирное достояние ЮНЕСКО.
Исторический облик Петербурга
К середине XIX века Невский проспект стал, по мнению историков искусства, одной из самых красивых и благоустроенных улиц мира. Создание связанных с ним площадей, прокладка новых магистралей, соединивших его с другими улицами и частями Петербурга, подчеркнули значение Невского как подлинного центра города, главной транспортной артерии или, говоря словами Н.В. Гоголя, его «всеобщей коммуникации».
Невский проспект первой половины XIX столетия вызывал неизменное восхищение как русских, так и иностранцев, приезжавших в Петербург. Всё более отчётливо он воспринимался как своего рода символ, живое олицетворение города на Неве. Его называли «душою Петербурга», «средоточием забав, суетности и рассеяния столицы». «Здесь собраны все потребности жизни, все изобретения ума, все утончённости изнеженной роскоши, изящного вкуса и моды»,- писал беллетрист А.П. Башуцкий.
Казалось, этот взгляд на Невский проспект как на улицу, где царят блеск и красота, роскошь и беззаботность, был единодушным. Но вот в 1835 году вышла повесть под названием «Невский проспект». Её автор — 26-летний Н.В. Гоголь начал своё повествование как будто бы традиционно, с панегирика: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет всё. Чем не блестит эта улица — красавица нашей столицы!».
Однако в восторженных, несколько преувеличенных похвалах «всемогущему» Невскому проспекту внимательный читатель сразу улавливал скрытую иронию, которая вскоре сменялась нотками горечи и разочарования: ведь именно здесь, на Невском, где, кажется, «пахнет одним гуляньем», происходит завязка двух невесёлых историй, описанных в повести. Одна из них напоминает фарс, а другая в конце концов оборачивается трагедией.
В финале повести нет уже и намёка на любование Невским проспектом. Становится ясным, что за внешней красотой и блеском столичного центра скрывается обман, а на смену восторгам приходит разочарование: «О, не верьте этому Невскому проспекту. Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется… Он лжёт во всякое время, этот Невский проспект…»
«Двойственный, противоречивый образ Невского проспекта — это символ двуличия, фальши Петербурга николаевского времени, которые тонко подметил великий писатель-реалист. Противоречия, характерные для феодально-крепостнического Петербурга, ещё более отчётливо проявились в последующую историческую эпоху. И Невский проспект снова стал их ярким отражением» — примерно так писали в школьных учебниках и путеводителях по Ленинграду в советское время и в чём-то это правда…
Продолжение следует: Историческая прогулка по Невскому проспекту Петербурга второй половины XIX века.
Дворцовая площадь
Образ Дворцовой площади формировался постепенно. Построенный в 1762 г. Растрелли прекрасный Зимний дворец выходил окнами на задние дворы на другой стороне площади. Ее застройка стала длительным процессом, так как только к 1829 году по проекту Карла Росси было завершено строительство самого длинного в Европе дугообразного здания. Состоящее из 2 домов, соединенных триумфальной аркой, здание и сегодня поражает своей красотой и монументальностью.
В 1834 году на Дворцовой площади была установлена Александрийская колонна. В 40-е годы площадь пополнилась зданием штаба Гвардейского корпуса и Почтовым двором.
Модерн
Модерн стал поистине революционным стилем, отрицавший устоявшиеся традиции. Он пришёл в Россию из Европы с некоторыми изменениями. Самые яркие петербургские примеры модерна: дом Зингера и Елисеевский магазин на Невском проспекте, Витебский вокзал
В них можно проследить главные черты стиля: плавные линии, нетрадиционные конструкции и изящный декор на сказочные темы, большое внимание к деталям и интерьеру
Как и другие, этот стиль являлся отражением эпохи. Переломный момент на рубеже веков поставил под сомнение существующие традиции, а развитие технологий позволили расширить возможности строительства и использовать более сложные элементы и конструкции.
В конце XIX века в стиле модерн в основном строились особняки, галереи и магазины. Однако позже он стал более массовым и распространился на доходные дома, религиозные постройки и даже промышленные предприятия.
Подробнее о характерных особенностях, истории зарождения и распространения модерна в России и Европе — здесь.
Северный модерн
Помимо пышных особняков в Петербурге стали появляться дома в более сдержанном и скандинавском подвиде стиля — северном модерне или национальном романтизме. Для него характерно использование натуральных материалов, необработанного камня и фольклорных сюжетов в декоре. Более суровые на первый взгляд дома часто напоминают замки, но их неприступный вид сочетается с изяществом модерна, яркими декоративными деталями, выраженными через витражи, мозаику и майолику. О северном модерне есть отдельный подробный пост.
История
В 1718 г. царь Петр I с целью упорядочить управление разраставшимся городом сначала учредил полицию, а затем разделил город на пять частей и передал ей в управление. Одной из этих полицейских частей и стала Выборгская сторона.
В течение двух веков она то расширялась, то сужалась, в зависимости от проводимых реформ административно-территориального управления. В частности, в 1858 г. в нее включили Охтинскую часть. В 1917 г. временное правительство ликвидировало административно-полицейские части, создав на месте Выборгской стороны и северных пригородов новый район — Выборгский.
Исторически Выборгская сторона тяготела к рекам. Старая Выборгская дорога, она же Парголовская или Выборгский тракт, подходила к рекам, где привезенные на телегах товары перегружались на суда. Берега рек постепенно обживали, и со временем Выборгская сторона растянулась на километры вдоль побережья рек, начиная примерно от Охты и заканчивая Чёрной речкой.
В ознаменование Полтавской победы 1709 г. построили деревянную церковь. Когда она обветшала, спустя 20 лет на ее месте вырос каменный Сампсониевский собор — одна из первых значимых построек района, сохранившаяся до наших дней. Его поставили на Выборгской дороге, что ведет на северо-запад, куда шли русские войска на войну со Швецией. Собор строили долго, с перерывами. После смерти Екатерины I двор переехал в Москву, и новая столица начала приходить в запустение. В 1730 г., после коронации Анны Иоанновны, боготворившей своего великого дядю — царя Петра I, новая императрица объявила о возвращении двора в Петербург, и все «недострои» бросились спешно доделывать. В том числе и Сампсониевский собор. Сегодня это архитектурный памятник аннинского барокко и одно из немногих сохранившихся городских строений первой половины XVIII в.
В конце XVIII — начале XIX вв. на нынешнем Большом Сампсониевском проспекте построено здание Медико-Хирургической академии, ныне — Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова. Это было первое высшее медицинское учреждение России для подготовки чинов военного ведомства. В 1808 г. Александр I даровал ей право именоваться Императорской. В ней работали великий хирург Николай Пирогов (1810-1881 гг.) — с 1841 по 1856 г., основоположник отечественной физиологии Иван Сеченов (1829-1905 гг.), выдающийся психиатр и основатель психотерапии Владимир Бехтерев (1857-1927 гг.). Из 112 капитальных зданий архитектурного ансамбля академии 25 имеют по решению ЮНЕСКО статус памятников архитектуры и находятся под охраной государства.
Большой праздник состоялся на Выборгской стороне в 1870-х гг., когда был наконец-то вместо деревянного наплавного сооружен постоянный каменный мост — Литейный, связавший сторону с центральными районами города. Строительство шло тяжело: именно здесь Нева имеет наибольшую глубину — 24 м, и за время работ случились две аварии, унесшие жизнь 14 человек при взрыве подводных строительных камер — кессонов. Знаменит же мост своим едва ли не самым тяжелым в мире разводным 50-метровым пролетом весом более 3200 т, литыми гербовыми перилами с 546 русалками и множеством легенд.
Дом №8 по проспекту Тореза — белый двухэтажный особняк в стиле модерн с неожиданной «рыцарской» башенкой — именуют то особняком Котлова, до дачей Шаляпина, хотя певец никогда в этом доме не жил. Но, может быть, захаживал на чай к хозяину — известному в аристократических кругах Санкт-Петербурга театралу купцу Дмитрию Котлову.
Старая дорога на Выборг шла примерно по линии современных проспектов — Большого Сампсониевского и Энгельса. В конце XVIII в. большинство земель Заречья принадлежало императорской казне, не находившей им применения и раздававшей во владения придворным. Прибрежная часть района по набережной Невы (ныне Арсенальная набережная) развивалась как торгово-промышленная окраина.
Конструктивизм
Конструктивизм появился в первые советские годы, когда всё искусство, включая архитектуру, стало источником распространения новых идей. Его главные черты — функциональность и минимум декора — были продиктованы как экономией после Первой мировой войны и революции, так и советской идеологией, диктующей архитектуру без излишеств.
Конструкция здания и план каждого помещения планировались исходя из функции, которые они будут осуществлять. Это хорошо заметно в ДК имени Горького, Московском райсовете и практически всех постройках той эпохи. Для жилых зданий проектировался общий быт со столовой, библиотекой, детским садом (дом-коммуна инженеров и писателей, дом Политкаторжан).
Минималистичный декор был по-своему изящен: это ленточное остекление, цилиндрические формы, асимметрия и противопоставление горизонталей и вертикалей. В Петербурге сформировался свой подстиль, который называют ленинградским авангардом.
Подробнее о конструктивизме в Петербурге.
Отдельно стоит отметить рабочие городки и жилмассивы, которые стали массово строиться в эпоху конструктивизма. Лучшие примеры этого простого и функционального жилья с нестандартными решениями и оригинальным декором: жилгородок на Тракторной улице и на проспекте Стачек. О рабочих городках разных периодов можно почитать в здесь.
Мосты через реки и каналы, дошедшие до нашего времени
Примечательными были и мосты, переброшенные через реки Мойку и Фонтанку в местах их пересечения с Невским. В 1806 году через только что одетую в гранит Мойку построили на месте бывшего здесь деревянного один из первых металлических мостов — Полицейский (автор проекта В.И. Гесте), и Невский проспект украсили чугунное кружево его решётки и фонари в виде гранитных обелисков (в начале ХХ века были заменены на изящные железные торшеры, исполненные по проекту Л.А. Ильина).
На Аничковом мосту с конца ХVIII века стояли четыре гранитные башни, соединённые металлическими цепями. К 1841 году мост был перестроен, расширен, башни сняты, а на мосту появилась чугунная решётка, отлитая по рисунку К. Шенкеля, и превосходные конные группы. Замечательный ваятель и литейщик П.К. Клодт создал целый скульптурный ансамбль, тема которого — укрощение человеком коня. Динамичные и выразительные статуи прекрасно вписались в архитектурный пейзаж Невского проспекта и оказались на редкость созвучными его оживлённому ритму.