Источники и процесс формирования разряда государственных крестьян на юго-востоке страны
Государственные крестьяне — условное название групп земледельческого населения, различающихся этнически, по вероисповеданию, времени и условиям заселения. Этот разряд в регионе складывался постепенно, что, на наш взгляд, было обусловлено поэтапностью российского проникновения в регион. Административная единица, возникшая в 1744 г., — Оренбургская губерния — была неоднородна, включала территории, заселяемые в разное время русскими переселенцами. Между тем историки Башкортостана, исходя из восприятия всего юго-востока как единой Башкирии, рассматривают процесс формирования там разряда государственных крестьян как единый и единовременный процесс. Конечно же, процесс этот был ощутимо растянут во времени, поскольку переселения продолжались на протяжении достаточно долгого исторического периода.
Следует различать переселения в XVI—XVII веках и в XVIII столетии: на северо-запад и север Башкирии после вхождения таковой в состав Московского государства и на юго-восток Башкирии после Оренбургской экспедиции. Процессы эти были схожими по сути, но различались динамикой и задачами. На протяжении второй половины XVI и в начале XVIII века колонизации подвергались главным образом северо-западная, северная и восточная (Зауральская) части Башкирии. После известной Оренбургской экспедиции и начала возведения пограничной линии направление колонизации изменилось на юг и юго-восток .
Достаточно традиционно выделяют два типа колонизации: колонизацию правительственную и вольную крестьянскую (по выражению В. М. Кабуза-на — «дикую» колонизацию).
В современной башкирской историографии преобладает мнение, что после вхождения большей части Башкирии к концу XVI века в состав Русского государства власти оказались заинтересованными в скорейшем заселении региона, что якобы было необходимо для решения экономических, социальных и военно-политических задач1.
Изучавший государственную деревню Башкирии Р. Б. Шайхисламов также полагал появление государственных крестьян в регионе прежде всего результатом «политики центральных и местных органов управления, заинтересованных в скорейшем заселении данной пограничной территории России
…Немаловажное значение имело также стремление снизить удельный вес коренного населения края, которое, как известно, на протяжении XVII— XVIII вв. отличалось некоторым сепаратизмом»2
Калмыки, нагайбаки, татары, башкиры и казахи в офицерском корпусе Оренбургского казачьего войска
На основе вышесказанного мы выявили, что состав ОКВ был многонациональным, хотя доминирующими были представители казаков русской национальности. Ко второй половине XIX в. по статистическим данным численность русских в войске в процентном соотношении установилась на 87-88 % от общего числа оренбургских казаков. Это соотношение русского и не русского населения ОКВ сохранялось вплоть до 20-х гг. XX в. На этом фоне особый интерес для нашего исследования представляет национальный состав офицерского корпуса ОКВ и удельный вес в войске офицеров не русской национальности. Выявление последнего затрудняется тем обстоятельством, что в исследованных источниках не было найдено полных списков командного состава ОКВ с обозначением национальной принадлежности офицеров.1
Следует отметить, что сведений о национальном составе офицерского корпуса ОКВ не много, поскольку в официальных документах (послужных списках, дворянских родовых книгах и др.) национальность не указывалась. Но по некоторым данным, в частности по происхождению, вероисповеданию, по имени и фамилии, можно с большой долей вероятности определить национальность офицеров и генералов Оренбургского войска.
В XVIII — первой половине XIX вв. командный состав Оренбургского войска в основном формировался из войскового сословия путём производства в обер-офицерские чины урядников — за воинские заслуги или после долгосрочной службы в казачьих частях и в органах управления. Подобный путь прошли многие офицеры ОКВ. Стоит отметить, что в этот период времени существовали определённые условия, которые требовались для получения офицерского чина — это грамотность и не редко происхождение. Поэтому в офицеры в основном пробивались дети войсковых дворян, урядников и чиновников Оренбургского нерегулярного корпуса (с 1803 г. тысячного полка).
В 20-е гг. XIX в. происходят некоторые изменения в офицерском корпусе ОКВ, связанные с деятельностью военного губернатора — генерала Петра Кирилловича Эссена. В 1825 г. по его предложению, для повышения общего уровня знаний и умений служащих Оренбургской губернии, было открыто военное училище названное в честь первого губернатора Оренбургского края Ивана Ивановича Неплюева «Неплюевским», которое занималось обучением непосредственно будущих офицеров и чиновников Оренбуржья. Следует отметить, что оно оказало большое влияние на формирование офицерского состава ОКВ, причём на многонациональной основе. «Основной задачей училища было «способствовать сближению азиатцев с русскими, внушать первым любовь и доверие к русскому правительству и доставлять этому отдалённому краю просвещённых чиновников по разным частям военной и гражданской службы». Поэтому было решено принимать в училище не только детей русских офицеров и чиновников, но и детей казахов, башкир, мещеряков и разного звания татар. Соответственной была и учебная программа. В училище, кроме общих для тогдашней «средней» школы дисциплин, преподавались арабский, персидский и татарский языки…»3
Зарождение оренбургского казачества и его национальная структура в середине XVIII в
Начало истории оренбургского казачества традиционно принято вести от 1574 г., когда воеводой Иваном Нагим было основано Уфимское укрепление на башкирских землях, имевшее гарнизон из стрельцов и городовых казаков.
Старшинство ОКВ было установлено в 1912 г. Императорским Указом от 23 сентября, по которому датой начала службы оренбургских казаков надлежало считать 1574 г., то есть год начала службы уфимских городовых казаков.
Изначально штат уфимских городовых казаков был невелик, с увеличением города расширялись и ряды уфимского казачества. Пополнение рядов уфимского казачества шло в основном за счёт различных пришельцев и беглецов (крестьян, холопов, раскольников) из многих губерний Российского государства. Довольно часто они добровольно причислялись к казакам или же приписывались к городам, из-за опасения выселения с новых мест жительства.
Национальным ядром уфимских казаков являлись русские. Вместе с тем, в составе городовых казаков Уфы мы встречаем представителей и других народов, в частности крещёных башкир и татар.1
Из-за недостатка источников точный национальный состав уфимских казаков вплоть до середины XVIII в. установить не представляется возможным. Отметим, что часть личного состава уфимских казаков впоследствии была включена в состав Оренбургского нерегулярного корпуса — предтечи Оренбургского нерегулярного войска.
Через двенадцать лет после основания города Уфы к юго-западу от него закладывается Самарский городок (1586 г.) — очередной укреплённый пункт на восточных рубежах России. Самарский городок имел гарнизон из городовых казаков, дворян-иностранцев и смоленских шляхтичей, повёрстанных в казачью службу.2
Впоследствии самарские городовые казаки и дворяне составили основу личного состава гарнизонов укреплений Алексеевскою (основан в 1700 г.) и Сергиевского (основан в 1703 г.). В первой половине XVIII в. по правительственному указу самарские, алексеевские, Сергиевские городовые казаки и дворяне были переведены в город Оренбург и другие укрепления Оренбургского края для усиления боеспособности крепостных гарнизонов.
Национальный состав алексеевских и Сергиевских казаков установить трудно, так как не сохранилось документов, описывающих их штат. Более или менее определенно можно говорить о том, что в их составе находились волжские казаки, городовые казаки, переведённые сюда из других российских городов, иностранцы и ссыльные смоленские шляхтичи, а так же строители-основатели Самары и Алексеевска.
Почти одновременно в Сибири начинает формироваться сибирское казачество, потомки которых впоследствии обосновались на реке Исети, и стали называться исетскими казаками. Первые поселения в Западной Сибири образовались на реках Обь, Иртыш, Тобол и Тура ещё в XVI в. Родоначальниками сибирских казаков являются сподвижники Ермака, они начали возводить укрепления на сибирских реках. В 1587 г. им в помощь был послан письменный голова Чулков, с товарищами. В том же году в Тюмень были присланы 500 донских казаков. Вместе с ними посылался царский указ, которым предписывалось воеводам, что бы они вместе с казаками закладывали новые города и остроги в Сибири.
Расширение территории и состава Оренбургского казачьего войска в первой половине XIX
Реформы начала XIX в., направленные на дальнейшее усиление регуляризации казачьих войск Российской империи, в первую очередь коснулись Оренбургского войска. «Положением об Оренбургском казачьем войске», утвержденным 8 июня 1803 г., устанавливалась, во-первых, новая военно-административная структура войска — пять кантонов и Оренбургский казачий тысячный полк; во-вторых, вводилась новая форма обмундирования и, в-третьих, был определен штат вновь созданного Оренбургского непременного полка, который появился взамен Оренбургского нерегулярного корпуса, упразднённого ещё 3 мая 1803 г.1 В состав последнего вошли 1000 казаков, 40 урядников, 2 писаря и 32 офицера (полковник — 1, есаулов — 10, сотников — 10, хорунжих — 10 и квартирмейстер — 1). При этом офицеры непременного полка уравнялись по своему положению с офицерами регулярной армии.
Вместе с тем, очень скоро выяснилось, что проведенные реформы не решают целого ряда насущных проблем по охране и укреплению юго-восточных границ империи. Прежде всего, преобразования в войске не сказались на увеличении численности воинского контингента, необходимого для надлежащей охраны существующей пограничной линии — как и прежде, гарнизоны большинства крепостей, находящихся на огромном пространстве от Илецкого городка до Звериноголовской крепости, оставались недоукомплектованными.
Второй недостаток напрямую вытекал из первого, нехватка боеспособного элемента в крепостях сказывался на качестве обороны юго-восточных рубежей. Третий недостаток реформы ОКВ 1803 г. был связан с нерешённой проблемой удалённости от оборонительной линии многих казачьих поселений, что создавало дополнительные сложности в несении службы казаков внутренних станиц на юго-восточных рубежах.
Одним из мероприятий, направленных на решение указанных проблем, было переселение казаков из внутренних станиц на пограничную линию. Необходимость этого решения обуславливалась ещё и обстоятельством перевода некоторых полков из Оренбуржья на западную границу. Ещё в конце XVIII — начале XIX вв. вышел указ о переводе из Оренбургской губернии регулярных полков с полевой артиллерией на запад Российской империи. После этого, 19 августа 1804 г., были утверждены правила по устройству юго-восточной оборонительной линии, в которых говорилось, что всех казаков проживающих в городах и крепостях внутри Оренбургского края, а также живущих на Самарской линии перевести на Оренбургскую пограничную линию. По этим же правилам формируются четыре поселённых батальона, которые были размещены в крепостях Верхнеозёрной, Магнитной, Степной и Таналыцкой. В 1805 г., по желанию бывших казаков Исетского казачьего войска, из станиц: Кичигинской, Коельской, Челябинской, Чебаркульской, Миясской, Еткульской, Еманжелинской и Уйской, 1181 человек переселены на Оренбургскую оборонительную линию и поселены в восемнадцати поселениях, от посёлка Алабужского, до Оренбурга. Уже в 1806 г. в двенадцати поселениях на линии переселено служащих и отставных казаков 755 человек из Уфы, Красноуфимска, станиц Елдяцкой и Табынской. При впадении в Урал речки Чесноковки, в четырнадцати верстах от станицы Нижнеозёрной, было поселено семьдесят семейств из татар Сеитовской слободы. Также, были пополнены редуты Гирьяльский и Никольский переводом туда нескольких семейств из той же Сеитовской слободы.3
