Начало творчества
В мае 1886 года у художника родилась дочь Ольга, при этом его жена М. И. Мартыновская умерла. Образ любимой жены прослеживался во многих последующих работах художника. В 1887 году им были созданы три варианта «Царевны», а потом картина «Христова невеста» — на всех этих работах запечатлены черты лица покойной.
В этой картине, которая дала начало целой веренице изображений девушек и женщин с чуткой, одинокой душой, полной внутренней красоты и страдания, Нестеров создал новый поэтический образ, насквозь русский и народный. Здесь также впервые изобразил он неброскую красоту среднерусской природы. Этот уникальный тип пейзажа (близкого по духу И. Левитану, лирического, лишённого внешнего лоска и ярких красок, проникнутого любовью к России) получил потом название «нестеровского». Неизменные составляющие нестеровского пейзажа, повторяющихся в бесконечных вариациях на его картинах — это тонкие белостволые берёзки, чахлые ёлки, приглушенная зелень весеннего или осеннего леса, алые гроздья рябины, вербы с мохнатыми, бархатисто-серыми серёжками, еле заметные цветки, бесконечные просторы, открывающиеся с холмистых берегов реки Белой и тихие, неподвижные воды с отражающимися в них словно замершими лесами. Ещё одна характерная черта нестеровского пейзажа — одухотворённая природа на его полотнах всегда сливается в гармонии с лирическим настроением героев, сопереживает их судьбе.
Следующей работой, раскрывающей душевную красоту и глубокую безысходную скорбь русской женщины, стала картина «За приворотным зельем»(1888). В основе её лежит тема неразделённой любви — на полотне изображена молодая девушка, пришедшая к старому колдуну-мельнику в надежде приворожить «зельем» любимого и нелюбящего или разлюбившего её человека.
Первой значительной картиной, свидетельствующей о самобытности нестеровского таланта, был «Пустынник», написанный художником в 1888-89 гг. Выставленная на XVII Передвижной выставке, картина стала событием и поставила молодого Нестерова в ряд самых выдающихся живописцев того времени. «Настроение» — это слово неизменно повторялось почти во всех отзывах зрителей, критиков и художников. На картине изображён старец-монах, ушедший от мирской суеты и нашедший счастье в уединении и светлой тишине угасающей осенней природы.
После 1917 года
Октябрьская революция стала своего рода рубежом для художника, которому к этому времени исполнилось 55 лет. После начала гражданской войны семья Нестеровых была вынуждена уехать на Кавказ. В 1918 г. художник переехал в Армавир, там заболел и в течение долгого времени не был в состоянии работать. В Москву вернулся только в 1920 г.
Одной из последних важнейших предреволюционных работ Нестерова было полотно «Душа народа» (1915—1916, первоначальные названия: «Христиане», «На Руси»), в котором должны были воплотиться раздумья художника о судьбе родины и русского народа. Вот как охарактеризовал он идею этой картины:
На картине изображён собирательный образ русского народа — идущее вдоль берега Волги шествие ищущих Бога и правды людей — объединённых одним устремлением представителей всех сословий общества от древнейших времён аж до современности, в том числе исторические персонажи и знаменитые современники Нестерова. Далеко впереди этой разнообразной толпы ступает крестьянский мальчик лет двенадцати, написанный Нестеровым с сына Алёши — по замыслу автора совершеннейшее выражение души народа. Именно он оказывается смысловым центром картины, невольно наводя зрителя на евангельские слова: «Если не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное» (Мф.18:3). Эта цитата после долгих колебаний художника и была наведена рукой П. Д. Корина в 1927 г. внизу с левой стороны картины. Сам Нестеров считал «Душу народа» одним из наиболее значимых своих произведений и неоднократно повторял: «В начале жизни — «Отрок Варфоломей», к концу — «Душа народа»».
В послереволюционное время Нестеров всё чаще обращается в своём творчестве к портрету. В девяностые годы и в начале XX века портрет почти не встречается как отдельный жанр среди его работ, он существовал для него исключительно как этюд будущей картины. Дурылин писал, что
Лица героев всех его картин написаны с конкретных людей. Первым произведением в новом жанре, которым художник остался по-настоящему довольным, был портрет его жены Е. П. Нестеровой, написанный в киевской квартире в 1905 г. За ним последовали другие портреты близких и дорогих ему людей, преимущественно женщин, чем-то напоминающих героинь его «романа в картинах». Вот некоторые из них: «Портрет дочери» Ольги в чёрной амазонке, красной шапочке и хлыстом в руке, известный под названием «Амазонка» (1906), портрет жены в китайском халате на воздухе (1906), портрет друга, княгини Н. Г. Яшвиль, портрет сына Алёши, портрет дочери В. Нестеровой-Титовой (1928), портрет Н. М. Нестеровой «Девушка у пруда» (1923). Последняя работа сильно отличается от предыдущих портретов художника.
Как портретиста Нестерова привлекали также выдающиеся люди его века: учёный Алексей Северцев, художник, учитель и друг Нестерова Виктор Васнецов, архиепископ Антоний Волынский («Архиерей» 1917), художники братья Корины (1930), скульпторы Шадр (1934) и Мухина, мыслители П. Флоренский и С. Булгаков («Философы» 1917), И. Ильин («Мыслитель» 1921—1922), писатели М. Горький и Лев Толстой (1907), хирург Юдин (1935), физиолог Иван Павлов (1935), народная артистка Ксения Держинская (1937), архитектор Иван Щусев, польский пейзажист Ян Станиславский (который был близким другом Нестерова и которого Нестеров очень ценил как художника, называя его «польским Левитаном») и другие.
Неоднократно Нестеров писал также самого себя — в целом художник создал около десяти графических и живописных автопортретов. В советское время неоднократно переписывал в бесконечных вариантах свои старые картины. Однако главное направление его творчества в послереволюционное время — это портретная живопись. Знаменательно, что Нестеров никогда не принимал заказы на портреты, так же, как и отказывался от заказной работы в храмах, выше всего ценя независимость в своей деятельности.
Последней работой Нестерова была картина «Осень в деревне» (1942), написанная под впечатлением пушкинских строк: «Уж небо осенью дышало…» за несколько месяцев до смерти художника, которого ничего не могло оторвать от любимой работы — ни постепенно ухудшающееся состояние здоровья, ни тяжёлое материальное положение, ни лишения военного времени.
В последние десятилетия жизни Нестеров с увлечением работал над воспоминаниями, вышедшими отдельной книгой в начале 1942 г. под названием «Давние дни». Книга была встречена живым интересом и имела огромный успех. Мастер кисти оказался также мастером слова.
Нестеров скончался на 81-ом году жизни в Москве 18 октября 1942 года. Местом его последнего упокоения стало Новодевичье кладбище (участок № 2).
«Видение отроку Варфоломею» (1889-1890)
Замысел этого великого произведения возник у художника в Абрамцеве, в местах, овеянных памятью о жизни и духовном подвиге Сергия Радонежского. В житии Сергия (до принятия пострига его звали Варфоломей) повествуется, что в детстве он был пастухом. Однажды Варфоломею, посланному отцом в поле за пропавшими лошадьми, явился ангел, принявший вид таинственного монаха. Монах благословил отрока и спросил его, чего бы он хотел. Мальчик, подвергавшийся насмешкам из-за того, что не умеет читать, ответил:
Монах исполнил просьбу. В ознаменовании исполнения просьбы он дал отроку частицу просфоры (на картине инок держит в руках просфору из серебряного ковчежца) и предсказал ему судьбу великого подвижника, устроителя монастырей.
Нестеров с трудом нашел модель для отрока Варфоломея
Художнику было важно найти подходящее лицо, чтобы при взгляде на него зритель сразу угадал бы в нём тот «сосуд избранный», которым святой был от самого рождения. Нестеров нашел натуру случайно на деревенской улице
Это была хрупкая, болезненная девочка с широко открытыми глазами и «скорбно дышащим ртом». С этой девочки и был написан отрок Варфоломей.
В картине будто встречаются два мира. Хрупкий мальчик застыл в благоговении перед монахом, лица которого мы не видим. Над его головой сияет нимб – символ принадлежности к иному миру. Он протягивает мальчику ковчег, похожий на модель храма, предугадывая его будущий путь.
Самое замечательное в картине – пейзаж, в котором художник собрал все самые типичные черты русской равнины.
Пейзаж написан в краях, родных для Сергия Радонежского. Художник любил древний Радонеж. Речка, вьющаяся слева, представляет собой радонежскую Пажу.
Каждая травинка написана так, что чувствуется нестеровский восторг перед красотой Божьего творения.
Деревянная церковь с голубыми маковками является неотъемлемой частью этого величественного и умиротворяющего пейзажа.
А. Бенуа писал о картине:
Это признание говорит о том, что «фундамент» отношения к преподобному Сергию был заложен в душу художника в самом нежном возрасте. Работая над картиной, Нестеров изучал житийные и летописные свидетельства, переосмысливая образ Сергия. Сергий Радонежский изображен в работе еще не святым, а отроком Варфоломеем.
Это интересно
Еще до открытия Восемнадцатой передвижной выставки среди современников художника картина «Видение отроку Варфоломею» вызвала бурю негодования. Рьяно судили «Варфоломея» «правоверные передвижники» В. Стасов, Д. Григорович, Г. Мясоедов, А. Суворин. Они даже пытались отговорить П. М. Третьякова от приобретения картины. Стасов утверждал:
Третьяков, выслушав критика, всё же купил полотно. К счастью для русского искусства, самый известный отечественный коллекционер отличался независимостью суждений.
Из воспоминаний М. В. Нестерова:
Михаил Васильевич спокойно относился к нападкам на картину, понимая, что «Видение отроку Варфоломею» является главным трудом всей его жизни. Позже он не раз говорил:
Творческий путь художника
Михаил Васильевич Нестеров очень рано увлекся красками. Его работы высоко оценивались учителем рисования уфимской гимназии, где он учился с десяти лет. В московском реальном училище К. П. Воскресенского Михаил достаточно скоро стал «признанным рисовальщиком», что не пошло ему на пользу: отдавшись любимому увлечению и шалостям, он отстал по «серьезным» предметам и остался на второй год.
Следующей осенью отец художника Василий Иванович Нестеров, посоветовавшись с К. П. Воскресенским, отправляет сына в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. После успешных вступительных экзаменов Нестерова принимают в «головной класс». Однако он занимался усердно только поначалу, а спустя несколько месяцев «ударился» в «удалую жизнь», подружившись с более старшими соучениками. Пострадала учеба и в натуральный класс Михаила долго не переводили, хотя и замечали его способности. Любимым учителем Нестерова в МУЖВЗ был В. Г. Перов.
На четвертом году учебы Нестеров из-за болезни появлялся на занятиях все реже и реже. Ему казалось, что в училище ничего нового он больше не получит, а среди однокашников ходили слухи о «ласково принятом» в Петербургскую Академию Рябушкине.
Нестеров и его однокашники обратились за советом к «мэтру», Перову. Вот как об этом он писал:
В самом деле Академия Нестерову не дала того, чего он ждал. Он не понял метода петербургских педагогов и скучал в строгих классах Академии среди казенных мундиров профессоров. Растерянность овладевала Нестеровым, но он «продолжал ходить в классы, писать плохие этюды и рисовать такие же рисунки».
Со второго года обучения Михаил Васильевич копировал полотна старых мастеров в Эрмитаже и все меньше времени проводил в Академии. Его тянуло в Москву, «русскость» которой он глубоко почувствовал в «полуиностранном» Петербурге. Неудачливый студент планировал побег в родное училище, но его наставник Перов доживал последние дни своей жизни в подмосковных Кузьминках и без него возвращаться в училище не было смысла.
После летних каникул студент продолжил учебу в Академии, точнее продолжил занятия в Эрмитаже.
Копируя «Мадонну» Ван Дейка, он обратил на себя внимание «господина с министерской походкой». Этим господином был И
Н. Крамской. Познакомившись ближе, Крамской пригласил Нестерова к себе. Визиты к мастеру шли на пользу начинающему художнику. Крамской убедил Нестерова возвращаться в Москву и окончить училище.
Все знания, усвоенные молодым человеком в училище и Академии (от «мэтра» Перова, от рисовальщиков Евграфа Сорокина и Павла Чистякова), дали плоды впоследствии, после перехода к самостоятельной работе.
Нестерову предстояло найти собственную тему, свой стиль, без которого не может состояться крупный живописец.
Считая себя учеником Перова, он долго не мог обрести собственный стиль и несколько лет работал в русле жанровой живописи, привычной для передвижников.
Ранние работы художника «Старый да малый» (1887), «В Уфе» (1884) (среди них много эскизов) принято называть «Досергиевскими». Они несомненно говорят о его таланте, но все же выдают в художнике ученика, не нашедшего своего собственного пути.
К первым работам «Сергиевского цикла» относятся «Видение отроку Варфоломею» (1889-1890) и картины, созданные до «Пустынника» (1888-1889).
Душевные муки после смерти жены подвигли его к напряженной работе, выбору собственного подхода.
Работы для заработка были для художника мукой. С 1885 до 1895 год Нестеров сотрудничал с разными изданиями в качестве иллюстратора, хотя эта работа не приносила ему удовольствия. Возвращаясь от нелюбимого дела к мольберту, он писал с удвоенным рвением, которое окупалось рождением бесспорных шедевров.
Переход мастера от «допортретного» творчества к «портретному» был обусловлен внутренними и внешними причинами. После революции тема «Святой Руси» не только утратила свою актуальность, но и стала невозможной. Художник чувствовал, что монахи, скрывающиеся в тиши северных лесов, выглядели бы фальшиво. Та Русь, которую он видел в 1890 году, закрывалась завесой истории. В ней не было места Сергию Радонежскому. Произошла смена от Руси созидателей, трудников и молитвенников к России деятелей. Переход к портретному жанру оказался с одной стороны попыткой быть созвучным эпохе, с другой – нежелание втискивать созидателей в новые исторические рамки.
Портрет академика И. П. Павлова (1935)
В своей книге, посвященной художнику, театровед и филолог С. Н. Дурылин писал о нестеровском портретном творчестве 1920-1930 годов так:
Художник Нестеров писал русского ученого И. П. Павлова дважды — в 1930 и в 1935 годах. До встречи с ученым художник не считал его подходящей моделью. Знакомство с академиком развеяло все сомнения. Нестеров вспоминал:
Любопытно, что отношения между портретистом и портретируемым сразу же после первой встречи переросли из деловых в дружеские.
Так вышло, что этот портрет стал ярчайшим примером удачного нахождения модели.
Академик И. П. Павлов изображен на фоне огромного окна, за которым открывается красивый пейзаж с далеким горизонтом. Выбранный художником фон наполняет всю композицию светом и воздухом.
Комнатный цветок под взглядом ученого превращается в объект пристального исследования. Жилистые руки великого человека, сделавшего за свою жизнь немало открытий, повлиявших на многие науки, вызывают чувство благодарности.
Серьезный и задумчивый вид ученого говорит о его научных размышлениях. Автор подчеркивает в своем герое то, что несмотря на преклонный возраст, он остается глубоким мыслителем и блестящим экспериментатором. Так и хочется повторить любимую поговорку И. П. Павлова:
«Стены храмов не подвластны»
Церковным росписям и иконам художник отдал свыше 22 лет своей жизни.
В 1890 году профессор Прахов, заведовавший росписью Владимирского собора в Киеве, пораженный «Отроком Варфоломеем», пригласил Нестерова на работу в собор.
Роспись Владимирского собора в Киеве
В 1898 г. младший брат Николая II цесаревич Георгий пригласил его расписывать дворцовую церковь Александра Невского в Абастумане в Грузии. Здесь Нестеров в течение 5-6 лет оформил лично более 50 композиций на стенах и иконостасе.
По-настоящему Нестеров увлекся работой в Марфо-Мариинской обители. На стене трапезной им была написана картина «Путь ко Христу». Вразрез с традициями русской православной живописи вместо святых и угодников, схимников и подвижников или хотя бы монахов, здесь изображены простые люди, ищущие свой путь ко спасению.
«Путь ко Христу» (фрагмент)
Последней церковной работой Нестерова стала роспись собора в Сумах, которую художник впоследствии считал весьма удачной.
Великая картина художника Михаила Нестерова
В 1890 году художник закончил писать картину «Видение отроку Варфоломею». Полотно написано на сюжет «Жития преподобного Сергия». Нужно сказать, что картина вызвала самые разные отзывы (в том числе и критические), но стала сенсацией XVIII Передвижной выставке и была приобретена Третьяковым.
Видение отроку Варфоломею
До самого конца своей жизни Нестеров был убежден, что «Видение отроку Варфоломею» — это лучшее, что удалось ему создать.
Полотно стало первым в целой серии работ, которые художник посвятил Сергею Радонежскому – образ святого волновал живописца на протяжении всей жизни.
Случилось так, что «Отрока Варфоломея» увидел профессор Старцев, который руководил росписью Владимирского собора в Киеве. И был просто поражен талантом художника. Старцев нашел художника и предложил Нестерову работу по росписи собора. Нужно сказать, что Михаил Васильевич долго колебался, но предложение принял. И ещё 22 года, с огромным удовольствием, расписывал церкви и реставрировал иконы.
Для изучения традиций византийской живописи художник отправился в путешествие, посетил Константинополь, Равенну, Рим и Палермо. Работа по росписи храмов принесла художнику огромную известность и, что греха таить, большое количество заказов. Однако, сам художник был редко доволен своей работой – человек глубоко и искренне верующий, он очень критично относился к этому роду своей творческой деятельности. Всегда присутствовало желание сделать больше и лучше.
Работа в храмах сильно повлияла на творчество живописца – появилась целая религиозная тема «Святая Русь». В 1895 году Нестеров закончил полотно «Под благовест» (авторское название «Монахи»).
В 1901 году, желая глубже узнать и прочувствовать мир русских монастырей, Михаил Васильевич отправляется на белое море в Соловецкий монастырь. Итогом этого путешествия стала целая серия картин: «Соловки», «Мечтатели», «Тихая жизнь», «Молчание», «Обитель Соловецкая» «Лисичка» и другие.
Лисичка
Отцы пустынники и жёны непорочны
Молчание
На горе
Нужно сказать, что в своих «православных» работах живописец не изображал ни архиереев церкви, ни пышных церковных праздников, ни золотого внутреннего убранства храмов.
Сергей Дурылин писал:
В 1902 году Нестеров решил показать публике ещё не законченную работу «Приидите ко Мне все труждающиеся и обременённые и Аз успокою вы». Пришедшая на показ картины Екатерина Петровна Васильева через несколько месяцев стала второй женой Нестерова.
В 1905 году художник вступил в «Союз русского народа», более известный советским людям, как «Чёрная сотня». Что побудило его на этот шаг? Может быть, живописца так напугала кровавая смута Красной Пресни?
В этот же период художник написал целую серию картин о горестной судьбе русской женщины и вере в Бога. Такая «любовь-жаль», где чуткая и ранимая женская душа, которая одарила своим светом недостойного и смогла найти свой покой только за стенами старообрядческого скита. Картины: «Великий постриг», «Две сестры», «За Волгой», «Одинокие», «Думы».
Великий постриг
За Волгой
Послушницы на берегу реки
Будучи человеком православным, Нестеров испытывал особое почтение и трепет к старообрядчеству, как к вере более старой, более русской.
И всего одна картина в творчестве художника рассказывает о любви счастливой – «Два лада». Картина написана в 1905 году и рассказывает о счастье первой любви, которая так созвучна молодой и яркой весне.
Два лада
Последней предреволюционной работой художника стала «Душа народа». Картина-размышление.
Душа народа
Вот, что говорил о ней сам живописец:
Октябрьская революция просто перевернула жизнь художника – семья Нестеровых уехала на Кавказ, потом был Армавир, где художник тяжело заболел и долгое время не мог работать. Нестеровы вернулись в Москву только в 1920 году.
В послереволюционный период Михаил Васильевич начал писать портреты. Это и портрет жены, портреты членов семьи, близких друзей, людей творческих. Основная масса – это женские портреты.
Амазонка. Потрет дочери
Портрет Екатерины Петровны Нестеровой
Особо следует отметить работу «Девушка у пруда».
Девушка у пруда
Вот что о портрете сказал Максим Горький:
В 1938 году Нестеров был арестован и провел несколько недель в тюрьме. Арестован (и расстрелян) был зять художника, а любимая дочь попала в лагеря из которых вернулась на костылях.
Юность преподобного Сергия
В 1941 году за портрет И.П. Павлова художнику была присвоена Сталинская премия.
Последней работой художника стала «Осень в деревне» (1942 год).
А в октябре 1942 года художника не стало. Нам же осталось его творческое наследие с вечно живым «Отроком Варфоломеем».
Святая Русь
5
Просмотрено: 5 303
Церковная живопись
Нестеров изучал росписи и мозаики древних русских, византийских, итальянских храмов.
Увлечение церковными росписями началось со знакомства с работами Виктора Васнецова во Владимирском соборе. Первоначально нестеровские фрески напоминали работы Васнецова. Долгое время Нестеров работал над колоритом, искал свой стиль, но все чаще приходило к нему осознание того, что церковные росписи – не его жанр. Впоследствии художник писал:
Михаила Васильевича Нестерова называют живописцем «Святой Руси», страны странников, богомольцев, монахов, юродивых и святых. Его первые работы в этом направлении вызывали непонимание даже среди собратьев-художников. Н. Ге судил Нестерова с толстовских позиций. Однако на защиту шли Суриков, Васнецов, Поленов, Куинджи и даже Ярошенко, создавший эпохальные для передвижничества картины «Студент», «Всюду жизнь», «Курсистка». Ярошенко отставал право Нестерова на собственный голос в искусстве, видя в нем честного и подлинно народного художника.
Никакие обвинения и нападки не могли затмить талант замечательного русского живописца Михаила Васильевича Нестерова. И какой бы трагичной не была его личная жизнь, он не только выжил вопреки всем невзгодам, но и внес достойный вклад в развитие русской культуры конца XIX — начала XX века.
Уважаемый читатель! Этот пост посвящен замечательному художнику с особым взглядом на жизнь и человека. Многие картины имеют некий подтекст, который будет понятен только после знакомства с биографией художника. Пост адресован старшеклассникам, родителям и педагогам. Очень надеюсь, что знакомство с жизнью и творчеством М. В. Нестерова напомнит вам о предназначении человека, его силе духа и победы над собой.
После революции
После 1917 года наступили смутные времена. Художнику уже за 50, а он с семьёй вынужден ехать из Москвы, спасаться, сначала на Северный Кавказ. Но волнения, тревоги и болезни не обошли стороной. Вернуться удалось лишь в 1920-м. Сначала Нестеров продолжает свои художественные изыскания на религиозную тематику как наиболее близкую ему. Но со временем художник понял, что поиск христианской истины не в чести у советской власти, главное для неё – революционная борьба. Затем начались гонения на Церковь и священнослужителей, но Нестеров не изменял себе, лишь научился быть более осторожным. К примеру, на написанной в 1933 году «Страстной седмице» указал год создания картины 1914-ый – в то время, как советские искусствоведы хвалили художника за переосмысление творчества и отказ от религиозной тематики.
Первое путешествие за границу
Вырученные за «Пустынника» деньги позволили художнику впервые отправиться в Европу. Музеи, архитектура и природа ошеломили молодого живописца. Позже, вспоминая своё упоение, он удивлялся, «как сердце не разорвалось от восторгов и сладкого томления». В путешествии художник написал «Остров Капри», делал множество набросков. Примечательно, что с течением времени в его зарисовках всё чаще проглядывались русские пейзажи и темы – Нестерова влекла родина. Здесь, вдали от неё, художник остро почувствовал свою причастность к Руси и долг перед ней. Нравственное совершенство и духовный подвиг русского человека как художественная тема выходила на первый план в творчестве живописца.